Трое и боги [= Трое и Дана] - Юрий Никитин

– Дятла бы сюды, – сказал Мрак перехваченным голосом. –Такие червяки, а его черти где-то носят.

Олег предостерег:

– Дятел и нас поклюет.

– Нужны ему такие мелкие да костлявые. Разве что Таргитая взадницу клюнет.

– Это надолго, – сказал Таргитай радостным голосом.

– Дурень, чего ликуешь?

Таргитай сел на пол и принялся развязывать мешок с едой.Мрак зло смотрел на слизистую тушу, что подрагивала, как кисель, передвигаласьмедленными судорожными рывками, уходя из стены через узкий ход в стенунапротив. Нора узковата для червя, втискивался с трудом, слизь собираласькраями норы. Олег с ужасом представлял, сколько ее будет, когда червь заползетвесь. Возможно, перегородит весь ход.

Мрак сам подрагивал, дергался, наконец, выхватил секиру:

– А ежели поторопить?

– Берегись слизи, – предупредил Олег пугливо.

– Ядовита?

– Ну, даже от маленькой жабы большие бородавки, а тут…

– Брехня это, – сказал Мрак с презрением. – Тоже мне, волхв!Я всяких жаб брал в руки. Ни одной бородавки.

Лезвие вошло в жирную плоть, как в растопленное масло.Разрез получился во весь его гигантский рост. Края раны выгнулись, как лепесткижирного цветка. Выступили капли бледной крови. Мрак, довольно оскалив зубы,полоснул еще. Стена подрагивающего холодца задвигалась шибче, пошла влезатьтак, будто оттуда тянули.

– Во почервячил!

– Не переусердствуй, – предостерег Олег. – А если издохнет?Хоть сами прогрызай проход. Я не смогу… Разве что Таргитай? Он всегда голодный.

– Жить захочешь, – ответил Мрак, он со всего размахаполоснул секирой, – будешь жрать быстрее Таргитая.

Жидкость брызнула вязкая, густая. Мрак отпрыгнул, злооскалил зубы. Вздутые кольца наползали друг на друга, заталкивали, спешилиминовать жалящее место.

Олег прислушался:

– Сверху что-то скребется.

– Пусть.

– Но оно скребется к нам. Все ближе и ближе.

Хруст и треск в толще стены приближались. Стена началаподрагивать. Мрак сказал чересчур спокойным голосом:

– Зато вот уже хвост червячий показался…

Треск стал оглушительным. Стена задрожала, начала выпячиваться.Таргитай сказал с детским удивлением:

– Сейчас оно вылезет и нас съест.

Мрак разбежался, поскользнулся в слизи, с силой оттолкнулся.Туловище белесого червя истончалось, оборотень в прыжке проскользнул в щельмежду сводом и червем. Треск стал оглушительным, на Олега и Таргитая посыпалисьтвердые и тяжелые, как глыбы, древесные опилки. Хруст стал таким, словно вкулаке бога перемалывались в песок целые скалы.

В стене появилась дыра с тележное колесо. Расширяласьбыстро, мелькали широкие и сизые, как булат, клинья, крушили и перемалывалиплоть Дуба. Зверь чересчур велик, чтобы вылезти, его нечеловечески злобныеглаза не отрывались от двух замерших людей, а челюсти спешно расширяли дыру. Сжутко лязгающих резцов сорвалась капля слюны с человеческую голову.

Таргитай отпрыгнул:

– Олег! Останови жука!

– Как?

– Ты волхв! А то он меня покусает!

Олег вместо ответа ринулся по следам Мрака. Щель расшириласьеще, он проскочил над червяком, ухитрившись хряснуться головой о свод изачерпнуть слизи в голенища. Упал на той стороне, невидимый за белесым телом.Мрак еле поднял, оттащил.

Таргитай побежал, уже чувствуя на шее смыкающиеся челюсти.Червяк еще полз и полз. Истончающийся хвост неспешно скользил по широкой лужезловонной слизи. Под ногами липко чавкало, сапоги погружались по халявы.Поскальзываясь, кое-как прыгнул, упал на скользкое отвратительное тело.

Под ним задергалось чаще, червяк от ужаса втянулся в норутак поспешно, что Таргитай остался в груде тугой слизи, медленно оседающей,колышущейся, зловонной и жгучей, как крапива.

Его рвануло с такой силой, что зубы лязгнули. Он прикусилщеку, попытался встать, отбивался, но его волокло неумолимо, загребая им слизь,как лопатой. Затем сквозь треск и шум различил разъяренные голоса, сообразилнаконец, что тащит не исполинский жук, а могучие руки друзей.

Сзади нагнала новая волна запахов. Аромат свежеперемолотойдревесины ударил в спины так, что даже Таргитая подняло, он побежал задрузьями. За спиной хрустело и трещало, древесные щепки с силой щелкали встены. Ход, к счастью, оказался тесноват для хищного жука: спешно сгрызалвыступы и повороты. Таргитай ощущал на спине два злобных глаза. Там сталогорячо, словно облепленная слизью душегрейка начала дымиться.

Мрак уже был впереди.

– Сюда! Здесь грыз либо умирающий с голоду, либо ленивый,как Таргитай.

Ход был тесен, стукались головами, а когда пробирались, толишь согнувшись в три погибели. Очень не скоро впереди забрезжил свет. Светлоепятно постепенно расширялось, ослепленные глаза болезненно щурились.

Воздух стал намного прохладнее, свежее. Мрак предостерегающерасставил руки:

– Эй, не напирайте! Сорвешься – не одну шишку набьешь.

– Да и пока снова залезешь, – слабо подвякнул Таргитай.

Они вышли на край скального уступа. Олег снова напомнилсебе, что это не гора, как все время кажется. Просто три муравья карабкаются погигантскому дереву.

– Вижу ветку, – бросил Мрак. – Еще столько да полстолько,как раз доползем. Если, конечно, дятел не склюет.

– Еще дня три карабкаться, – сказал Олег медленно. Голосволхва прервался, будто горло сжимала чужая рука. – А до конца света осталосьсемь дней!

Таргитай все косился на темнеющее небо.

– Мрак, а ночевать здесь как?

– Как везде. От дневных зверюк отгавкались, от ночныхсхоронимся.

– Ты волком убежишь, Олег упорхнет, а мне, бедному, как?

– Ты им на дуде шпарь, – посоветовал Мрак хладнокровно. –Враз помрут, как мухи зимой. Ты зачем Меч за спиной носишь? Его ржавчинаизгрызла, как червяки этот Дуб!

Таргитай нехотя потрогал рукоять Меча:

– Я его не люблю. А вот выбросить…

– Жаль?

– Да. Но уж очень он убивать любит. А я не люблю, когдалюдей убивают.

– Даже врагов?

– У меня нет врагов.

Мрак отмахнулся от дурацких речей, завернулся в шкуру ивскоре заснул. Олег прикорнул рядом. Ежели чуткий Мрак не остался на страже, тоздесь защищено. Таргитай, напротив, долго не засыпал, ворочался, дваждыдоставал дудочку, но играть не посмел. Вдруг да в самом деле подманит зверюк?